– В чем-то ты права… – Миа вздохнула. – А в чем ошибаешься, скоро поймешь и сама. Путь все идет как идет.
– Ну, хорошо. – Гоблинша покачала головой. – Детство у меня было счастливым. Мы рано учимся помогать взрослым, но каждый ребенок – достояние племени. Я знаю, у людей не так. Но у нас немыслимо, чтобы кто-то сознательно обидел ребенка. Если малыш вдруг остается сиротой, его принимает одна из семей. В пять лет у меня выступила метка дьюри, и наше племя погрузилось в печаль. Меня не обижали, но сама мысль, что из-за меня ни у кого не может появиться малыша, была невыносима. Тогда я стала все больше времени проводить со старой Вагор. Она была нашей травницей. А потом во мне проснулся дар целителя. Я стала чувствовать чужую боль, научилась ее снимать и исцелять. Приносила хоть какую-то пользу. И при этом всегда знала, что чем раньше я выйду замуж и покину племя, тем быстрей осчастливлю всех. Вот только знаешь, взять в жены дьюри и проклятие, отказаться от своего рода… Очень сложно.
– А знаешь, вы, гоблины, намного лучше людей. – Огонек задумчиво. – Люди бы просто изгоняли дьюри. Или убивали.
– Изгнание дьюри не снимет проклятия. А убийство… Был у нас один случай. – Миа вздохнула, и печально посмотрела на затухающий огонь. – В одном племени вождь только женился и мечтал о ребенке. А тут племя накрыло проклятие. Ну, он и решил, что проще избавится от ребенка. И хоть не убил, а на верную смерть отправил. Тогда наша богиня прокляла племя, сказав – сколько суждено было дьюри прожить, столько на всех в племени проклятие. А кто с проклятым родом свяжется, с ним проклятие нести будет. И так и вымерли полностью. Гнев богини суров. – Миа помолчала. – Но справедлив.
Огонек ворошила затухающие угольки длинной палкой и думала над словами Миа. История вышла грустная. Она подняла голову и у нее внезапно перехватило дыхание.
Первые рассветные лучи раскрасили небо во все оттенки розового. По мере того, как над океаном показывался солнечный диск, розовый цвет отступал, а небо расцветало ярко-оранжевым цветом. Она услышала восторженный вздох Миа, но не могла отвести взгляд. Солнце поднималось все выше, оранжевые тона отступали перед яркой голубизной, а Огонек, как зачарованная, любовалась этой красотой.
– Жрать давай! – внезапно раздалось за спиной, сопровождаемое хлопаньем крыльев, и, громко взвизгнув, Огонек отскочила в сторону.
Глава 15.
Огромный попугай, явно промахнувшийся мимо ее плеча, что-то сердито бормотал, сидя на траве.
– Жрать давай! – Громко повторила птица. – Тысяча дьяволов!
– Сча по шее каааак дам! – Позевывая, Рассел встал и зло уставился на попугая. – Разбойник пернатый!
Как ни странно, птица перепорхнула к нему на плечо и, чуть наклонив голову, ласково произнесла.
– Разбойник хороший, хорошая птичка, сухарик кушай.
– Это тебя так назвали что ли? – вытаращил глаза Рассел. – Ну, раз познакомились, то держи, вымогатель. – Он протянул птице кусок хлеба.
– У нас куча дел, а ты развлекаешься. – В голосе мага отнюдь не было осуждения. – Нам всем стоит перекусить и выдвигаться. Думаю, путь будет не самый легкий.
– Тут есть опасные животные?
– Насколько я знаю, основную опасность представляют змеи. Поэтому идти будем, внимательно смотря по сторонам и особенно – под ноги. – Ривер улыбался.
Огонек любовалась огромной птицей. Ей очень хотелось ее пощупать, но большой клюв и когти внушали опасения. Переведя взгляд на океан, она удивленно произнесла:
– Что это?
Маленькое облачко на горизонте не торопилось исчезать. Наоборот, приближалось и казалось все более странным.
– Это корабль. – Рассел приложил ладонь ко лбу. – Поедим пока всухомятку, я не хочу, чтобы наши гости догадались о нашем присутствии раньше времени. Их может быть много.
– Сомневаюсь, чтобы среди них был толковый маг. – Ривер был абсолютно спокоен. – Только появились они уж больно вовремя. И это мне не нравится.
– Ты о чем? – Рассел повернулся к нему.
– Помнишь, я рассказывал тебе о привязках? О том, что Круг может направлять нас и влиять до определенной степени? – Дождавшись кивка, маг продолжил. – Если бы он счел, что для поиска нам нужен корабль, то мог кинуть и такую привязку, понимаешь? И те, кто плывут на нем, решили, что им просто необходимо посетить этот остров. Хотя я не исключаю и случайности. Поэтому, для начала, нам надо дождаться его прибытия и потом уже решать – случайность это или нечто большее.
Завтраками молча, время от времени кидая взгляд на приближающееся судно. Чем ближе подходил корабль, тем яснее становилось, что плывущие на нем настроены на высадку.
–Ну чтож, подождем. – Пробормотал Таллен. Остальные молча согласились. Огонек жевала, не отводя взгляда от корабля. Красиво играя парусами, он медленно входил в бухту.
– Ривер, я давно хотел спросить, насколько ты сильный маг? – Не отрываясь от завтрака, поинтересовался Рассел.
– Я очень сильный маг. – Спокойно ответил Ривер. – Один из сильнейших, если придется сражаться. Но я аркер. Знаешь, что это значит?
Рассел показал головой. Огонек даже перестала жевать – настолько ей было интересно.
– Понимаешь, изначально я слабый маг. Если говорить о моей силе. Но поскольку мне доступны практически любые плетения, я пошел путем аркера. Это долгий и сложный путь, зато я сумел обойти почти все ограничения. Если объяснять кратко, я создавал артефакты и напитывал их своей силой. – Он с любовью провел пальцами по своим перстням. – Они стали частью меня. Это очень долгий процесс, годы и десятилетия упорного труда. Маги очень редко выбирают такой путь. Только если нет другого выхода.
– Я не совсем понимаю. – Рассел нахмурился. – Ведь артефактами может закупиться кто угодно, были бы деньги…
– Для меня это уже не просто артефакты. Это часть моего тела, как если бы у тебя выросла еще одна рука. – Поглядев на Рассела, он усмехнулся. – Смотри – у мага, у любого мага, есть определенный запас энергии, который он может тратить на заклинания. Это сила мага. Чем сложней заклинание, тем больше энергии в него надо вложить. Ну, если сравнить с воином, то чем он сильней, тем больший вес может поднять. Но есть и еще показатели. Восстановление магической силы – это как выносливость у воинов. Не какого размера камень он может поднять, а сколько раз и как часто. И концентрация – что-то вроде умения у воинов. Чем больше тренируешься, тем лучше поймешь, как ухватить новый камень… И даже передвинуть такой, какой поднять не по силе. Любой артефакт может усилить только одну из граней дара мага. Даже если набрать артефакты, влияющие на каждую из этих способностей, маг просто не сможет ими пользоваться из-за возникшего дисбаланса сил. Или очень-очень долго будет привыкать. А мои артефакты напитываются силой очень долго, зато привыкать мне к ним не нужно. Моя сила растет постепенно, по капле, но это моя сила, а не заимствованная, поэтому она контролируется как родная.
